Потомственный почетный гражданин, благотворитель и меценат, основатель трех школ в своем имении Александрово (ныне Щапово) Подольского уезда Московской губернии, которые он завещал Российскому государству.
Кроме предпринимательской деятельности Щаповы оставили значительный след в деле благотворительности и внесли свой вклад в культуру города. Они происходили из старого купеческого рода, были старообрядцами, что давало определенные нравственные устои и семейные традиции. Щаповы из поколения в поколение были председателями Богоявленского братства. Их средства составляли половину бюджета этой крупнейшей в Москве благотворительной организации.

Щапов Я.Н. “Три жизни” московского предпринимателя и мецената И.В. Щапова

Среди московских Щаповых, сыновей Василия Ивановича, средний сын, Илья Васильевич, родившийся 18 июля 1846 г., оказался наиболее оригинальной и непредсказуемой личностью. Он вырос в благополучной и состоятельной семье текстильного фабриканта. Его мать, Елизавета Венедиктовна, была образована, знала иностранные языки, один ее брат был художником-портретистом, закончившим Императорскую академию художеств, другой – врачом. Дядя – художник Степан Венедиктович Щеколдин – написал в 1854 г. портреты всех троих своих племянников, в том числе и восьмилетнего Ильи, Как и старший брат Петр, Илья учился в Московской практической академии коммерческих наук, причем будучи моложе брата на год и два месяца, окончил ее вместе с ним в 1863 г. и также с золотой медалью1.

Уже на следующий год после окончания академии, похоронив отца в 1864 г., Илья Васильевич в 18 лет стал совладельцем крупного текстильного ткацкого и торгового предприятия. Отец оставил свое дело трём сыновьям, выделив долю вдове. О том, что младший Павел не имел склонности к фабричному и торговому делу, было известно еще тогда, когда его отдали не в Коммерческую академию, как братьев, а в Лицей. Затем он прослушал лекции по истории и филологии в Московском университете. Вскоре Павел вышел из дела, взяв свою часть наследства. Он занимался благотворительностью, интересовался античной археологией, трижды избирался гласным Московской городской думы, в конце жизни стал известным библиофилом.

Старший брат, Петр Васильевич, по семейным воспоминаниям, также не был деловым человеком, он “любил хорошую обстановку, книги, путешествии, общественные дела”2, четыре раза избирался гласным Московской городской думы, был деятелем Московского купеческого общества, председателем Богоявленского приходского братства.

О “первой жизни” Ильи Васильевича, его деятельности в течение 16 лет до 1882 г., сведений очень мало. Братья Петр и Илья, получив в наследство фабрику, насчитывавшую 350 рабочих-ткачей3, учредили торговый дом “Братья Петр и Илья Щаповы”. В своем завещании именно среднего сына Илью, а не старшего Петра, отец назначил наследником недвижимости, а также фабричных принадлежностей и сырья: “Выше помянутые дома мои с мебелью и прочим, фабричные корпуса с принадлежностями, а также для фабричных изделий материал предоставляю в единственное владение среднего сына моего Ильи, но с тем, чтобы он из своей доли выдал братьям своим Петру и Павлу по пятнадцати тысяч руб. сер. каждому, а за материал для фабрики, как то шерсть, бумагу и прочее, обоим две трети их стоимости, какая им будет сделана душеприкащиками приблизительная оценка”4.

Причина выбора основного наследника фабрики, вероятно, связана с тем, что при жизни отца Илья был более тесно связан с делами фабрики, чем его брат.

И. Ф. Токмаков, написавший историю принадлежавшей Илье Васильевичу усадьбы в селе Александрово вскоре после его смерти, упомянул, что тот “помогал своему отцу в торговых делах”5.

Что кается самого Ильи Васильевича, то этот, первый период его самостоятельной жизни, оказался далеко не простым. Молодой совладелец фабрики и значительного капитала6, полученных по наследству, не испытывавший ограничений в расходах и увлечениях, холостой, не имевший семьи, вскоре он потерял интерес и к самому фабричному делу. По воспоминаниям родственников, он “был бездетным, жил умеренно, в свое удовольствие, не растрачивая капитала”, “любил выпить; он скоро вышел из дела, но название фирмы сохранилось”7.

О том, что это последнее его “увлечение” оказалось серьезным, говорит то, что он сам оставил о нем запись в семейной памятной книге, которая принадлежала еще его отцу. Это “Памятник веры” 1825 г. издания, включающий Месяцеслов с вклеенными листами для записи на них семейных событий в определенные дни. В 1882 г. в его жизни фабриканта и кутилы начались радикальные изменения. В книге на январском листе кратко и выразительно записано: “11 января 1882 г. И. В. Щапов перестал пить водку”8. Такая запись, помещенная в православной книге, среди памятей святых, похожа на торжественное обещание.

Этот перелом в жизни Ильи Васильевича ставит перед исследователем его биографии два вопроса: что способствовало его отказу от прежней жизни и что изменилось после этого. На первый вопрос можно ответить только предположительно. Конечно, с возрастом (в 1882 г. Илье было уже 36 лет) и расширением деятельности фирмы эта “вредная привычка” должна была мешать все больше. Как раз в 1882 г. по результатам представления изделий семейной фабрики на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Москве фирма “Братьев Щаповых” получила государственный герб, что закрепило ее положение среди лидеров в производстве хлопчатобумажных тканей9. Но возможно, что перелому в жизни Ильи способствовал и другой фактор. По воспоминаниям родственников, Илья Васильевич жил со своей экономкой Ольгой Макаровной10, которая, может быть и помогла отвлечь его от пагубной привычки.

Судя по дальнейшим действиям Ильи Васильевича, отразившимся в семейном архиве, в 1880-х гг. он старается освободиться и от наследственной фирмы, и от родительских домов, где живут его братья и племянники. Возможно, сказалось то обстоятельство, что братья были женаты на женщинах из высших сословий, а Ольга Макаровна, с которой Илья Васильевич не венчался до переселения в имение Александрово, заметно отличалась от них – она принадлежала к мещанскому сословию и, как видно по ее подписям на финансовых документах, была малограмотной. В 1888 г. он выходит из торгового дома “Братья П. и И. Щаповы”, о чем сообщается в газете “Московские губернские ведомости”11 (название фирмы, однако, сохраняется) и берет свою часть капитала. На следующий год он покупает в Подольском уезде имение Александрово, перестраивает усадебный дом и ведет большую хозяйственную, благотворительную и меценатскую деятельность, В 1892 г. он венчается в александровской церкви Успения12, в 1895 г, покупает дом в Москве в Гончарной слободе и вновь записывает в той же памятной семейной книге как важное событие: “1895 [г.,] ноября 27: Переезд И. В. Щапова с женою Ольгою Макаровной из родительского дома на Немецкой ул. во вновь купленный у г. Думновой дом Рогожск[ой] ч[асти] 1 Уч[астка] на углу Гончарн[ой] ул. и Вшивогорского переулка”13.

Но этот счастливый период жизни Ильи Васильевича оказался недолгим. Вскоре после покупки дома, вероятно, чувствуя себя больным, он составил завещание и вскоре умер в Александрове 9 июля 1896 года.

Семь лет активной деятельности Ильи Васильевича в Александрове являются естественным продолжением его жизни после 1882 г., поэтому весь этот период можно считать “второй его жизнью”.

Прежде всего, он заново отстроил усадебный дом, надстроив его вторым этажом, отделанным в “русском стиле” (декоративная башенка, резные наличники, карнизы, решетчатые веранды), пригласив для этого хорошего архитектора круга Шехтеля, а также многочисленные службы, организовал образцовое сельское хозяйство, разводил породистый скот, организовал оранжереи и фруктовые сады. Он отремонтировал церковь Успения и установил на ее колокольне часы с боем, что было редкостью для сельских храмов. Однако главной в Александрове стала для него организация школ для крестьян.

Щапов был незаурядной фигурой среди своих современников – землевладельцев Московской губернии. В отличие от своих предшественников, Щапов не наследовал фамильное имение, а купил его, он не был дворянином, владельцем в прошлом
крепостных крестьян, но и сам происходил не из крестьян, а из купцов и предпринимателей, был потомственным почетным гражданином.

Прежде всего он построил в своем имении двухлетнюю церковно-приходскую школу, открытую в 1892 году14. За этот вклад в просвещение народа Подольское отделение Московского Кирилло-Мефодиевского братства выбрало его своим почетным членом. Деятельность школы он обеспечивал процентами с капитала в 30,7 тыс. рублей. В 1909 г. в школе обучалось 47 детей.

Затем, заботясь о том, чтобы крестьянские дочери также получали начальное образование и профессиональную подготовку, он построил школу грамотности с обучением кружевному делу для девочек, открытую в 1893 г. губернским земством и обеспечил ее необходимыми средствами15.

За год до смерти он принял решение об организации третьей, профессиональной сельскохозяйственной школы, но из-за преждевременной кончины (ему было 50 лет) сам не смог осуществить этот проект. Перед смертью он передал свое имение Александрово и 100 тыс. руб. капитала в ценных бумагах Российскому государству в лице Министерства земледелия и государственных имуществ с завещательным распоряжением организовать на его средства такую школу в Александрове или в другом месте. В своем завещании он писал: “Имение мое Москавской губернии Подольского уезда при селе Александрове, доставшееся мне по купчей… со всею в нем находящейся движимостью, я завещаю в ведение Министерства земледелия и государственных имуществ на предмет учреждения в нем начального сельскохозяйственного училища или (училища) садоводства и, кроме того, под тот же предмет я завещаю 100 тыс. рублей…”16.

Такой благотворительный акт мог иметь место прежде всего потому, что Илья Васильевич не имел детей, прямых потомков. Сыновья его умершего старшего брата Петра были вполне обеспеченными людьми, владельцами фирмы “Братья Петр и Илья Щаповы”, включавшей фабрику и коммерческое предприятие, имевшее конторы в Китай-городе – на Варварке и в Ветошном переулке и на Нижегородской ярмарке. Своей жене он оставил один из домов в Москве и капитал в 175 тыс. рублей17.

Вторая половина XIX в., когда помещики имели право бесплатно использовать труд крестьян и продавать их вместе с землей, было для русской деревни тяжелым временем, способствовавшим ослаблению крестьянской общины, уходу части несостоятельных крестьян на фабрики.

Знакомый с промышленным производством в России и за рубежом, Щапов видел, что традиционная культура сельского хозяйства крестьян с лошадью, плугом и бороной, как орудиями производства, с навозом в качестве единственного удобрения, в новых условиях капитализма не способствовала повышению плодородия почв, получению более высоких урожаев, выращиванию продуктивного скота. Крестьяне, в силу малой грамотности (в 1897 г. грамотных в России было более 21%, из них крестьян – менее 10%) и нехватки специальных знаний, не имели возможности использовать достижения агрономии и получать от своего хозяйства большие урожаи и высокие надои, что было необходимо в изменившихся условиях конца века.

Не будучи связанным с правительственной политикой, не обладая возможностями, которые имели представители дворянства в земских учреждениях, в Государственном совете, в столицах, Илья Васильевич на своей ограниченной территории, по собственной инициативе и под свою ответственность проводил социальные и культурные мероприятия. Понимая, что будущее сельского хозяйства России – за крупными хозяйствами, он считал нужным дать возможность крестьянской молодежи, имевшей начальное образование, приобрести современные знания в области практики сельского хозяйства – систем земледелия, способов обработки почвы, парникового и оранжерейного хозяйства и пр. Успеху его деятельности способствовало положение частного предпринимателя, не ограниченного в средствах, но опытного не только в коммерческих делах (начальная школа существовала уже на фабрике Щаповых в Москве). Кроме того, выйдя из общего с братом фабричного и торгового дела, он мог сосредоточиться на проблемах, актуальных не для промышленности и торговли, а для сельского хозяйства.

Завещание Ильи Васильевича и его смерть, не помешавшая исполнению его замыслов, но лишь отсрочившая их, можно считать началом “третьей жизни” благотворителя, которая растянулась надолго, вплоть до нашего времени.

В Российской империи с сильной централизованной властью и значительной бюрократией решение собственника имения и благотворителя об учреждении школы, прежде чем быть осуществленным, должно было пройти множество инстанций, начиная от уездного собрания и кончая императором. На это ушло пять лет.

31 октября 1896 г. идею создания школы в своем уезде поддержало Подольское земство – полуобщественная-полугосударственная организация местных землевладельцев. В докладе Подольской земской управы говорилось, что учреждение такой школы по завещанию Щапова “представляется делом в высшей степени желательным. Условия для существования такой школы чрезвычайно благоприятны в селе Александрове: отстоя от г. Подольска… не далее 10 верст, из которых 7 верст шоссированного пути до с. Ознобишина, а остальной путь до Александрова, хотя и грунтовой, также находится в большом порядке, будучи рационально устроен покойным И. В. Щаповым; затем относительно большое и сравнительно лесное имение (263 десятины), завещанное покойным Министерству, и очень благоустроенное, обильное число строений… Дар же Ильи Васильевича Министерству в сто тысяч рублей облегчает осуществление предположения покойного об учреждении школы. Все это представляет совокупность таких условий, которых можно и не встретить в других местах, а потому устройство школы вне Подольского уезда или перемена самого назначения дара было бы крайне печально”. Уездное земство было готово иметь в будущей школе стипендию имени Д. А. Наумова на средства, им ассигнованные18.

Для того чтобы школа была открыта Министерством именно в Подольском, а не в каком-либо другом уезде губернии, гласные (члены) Земского собрания барон Н. Г. Черкасов, Н. А. Михайлов и П. И. Далецкий настояли на том, чтобы уездное Земство само обратилось в Министерство и чтобы в Петербург была послана авторитетная депутация, способная защитить интересы уезда. Для дальнейшего ходатайства в Министерстве государственных имуществ уездным земством были избраны в депутаты авторитетные помещики уезда: П. П. Голенищев-Кутузов-Толстой (Вороновская волость), камергер, действительный статский советник Н. А. Жедринский (Шебанцевская волость), уездный предводитель дворянства камер-юнкер А. М. Катков (Суханово) и в кандидаты – князь П. Д. Волконский (Суханово). Для посылки такой депутации было получено разрешение Московского генерал-губернатора великого князя Сергия Александровича19.

Министр земледелия и государственных имуществ А. С. Ермолов во время доклада императору о содержании завещания И. В. Щапова получил 11 ноября 1896 г. высочайшее соизволение Министерству принять имение и капитал20. Осмотр Щаповского имения показал, что оно весьма пригодно для устройства в нем сельскохозяйственной школы высшего разряда. В усадьбе “имеется парк для прогулок с небольшим фруктовым садом и оранжереей”. Пашня занимает всего 28 десятин, но большую часть лесных зарослей (около 200 десятин) можно обратить в полевые угодья, что увеличит площадь пашни. “Но главную ценность имения представляют довольно многочисленные жилые и хозяйственные постройки, как-то: дом о 10 комнатах, два флигеля, конюшня, сараи, скотный двор с молочною и др., которые могут быть приспособлены для надобностей низшей сельскохозяйственной школы…”21.

Московское губернское земство постановило отпускать школе ежегодно по 2 тыс. руб. с тем, чтобы ему было предоставлено право на 13 стипендий для учеников. Вместе с тем Губернский экономический совет не поддержал очередного ходатайства Подольского земства об учреждении приготовительного класса при будущей школе, так как это “находится в интересах Подольского уезда” и “должно расширить круг учащихся из жителей уезда”22.

Для исполнения проекта Щапова об открытии школы нужно было израсходовать на постройку здания 30 – 35 тыс. руб., на ее оборудование – 10 тыс., оставшийся капитал – 50 – 55 тыс. руб: – при налоге в казну в размере 5% давал в год 2 тыс. руб., что было недостаточно для функционирования школы. С этим была связана задержка в исполнении завещания и постройке школы. При обсуждении бюджета новой школы в Государственном совете представители Министерства внутренних дел и Министерства народного просвещения согласились дополнительно софинансировать создание школы. Хотя Министерство финансов и статс-секретарь С. Ю. Витте предлагали сократить расходы на школу, возобладало мнение, что “такие сокращения повели бы к ущербу для дела”.

Важно было, что Щапов завещал свое имение и деньги государству (“казне”) и школа создавалась казенной, а не частной или коммерческой. По Положению 27 декабря 1883 г. Министерство земледелия могло оплачивать в частных и земских школах только расходы на ограниченное содержание управляющих и учителей, а также на учебные пособия, но не на содержание учащихся, наем мастеров, техников и рабочих. “Но учредителем щаповской школы, – говорится в постановлении Министерства земледелия, – является Правительство, а потому оно и должно обеспечить сему заведению означенные дополнительные суммы”23.

Дело с утверждением школы завершилось только в 1900 году. Государственный совет 3 июня 1900 г. утвердил заключение Соединенных департаментов со следующей формулировкой: “Учредить при селе Александрове Подольского уезда Московской губернии в завешанном потомственным почетным гражданином И. В. Щаповым имении низшую сельскохозяйственную школу с наименованием ее “щаповскою”…”. Затем дело “было представлено Государю Императору в Мемории Общего Собрания Государственного Совета 3 июня и Его Величество заключение Общего Собрания Государственного Совета высочайше утвердить соизволил. В Петергофе, 12 июня 1900 г.”24.

В послереволюционные годы отношение к Щапову и его памяти было довольно противоречивым. Наиболее востребованным оказалось, естественно, самое первое его начинание – начальная школа. На базе основанной им вместе с Кирилло-Мефодиевским братством в 1892 г. двухлетней Александровской церковно-приходской школы (в 2008 г. ее здание было надстроено) в послереволюционное время была создана четырехлетняя начальная школа, превратившаяся со временем в семилетку. В настоящее время это Щаповская общеобразовательная школа-одиннадцатилетка имени Подольских курсантов, которая в 2012 г. будет отмечать свое 120-летие. Ее посещают ученики ближайших окрестных школ, которые были закрыты.

Меньше всего повезло школе кружевниц. Она была открыта Щаповым также в 1892 (или в 1894) г. на приобретенном у крестьян участке земли на берегу речки Лубянки. Принадлежавшая Московскому губернскому земству, она стала со временем губернским методическим центром по преподаванию кружевоплетения. В 1912 г. для нее было построено специальное кирпичное здание с классами-мастерскими, спальнями и столовой (здание оригинальной архитектуры сохранилось). Однако после революции местная власть сочла, что изготовление кружев это – дворянская и буржуазная культура, чуждая пролетариату и беднейшему крестьянству. В 1919 г. школа была закрыта, и даже попытка Наркомпроса использовать авторитет Председателя Совнаркома В. И. Ленина, от имени которого в Подольск была послана телеграмма 2 января 1920 г. с требованием восстановить кружевную школу25, не удалась – местная власть оказалась сильнее центральной.

Щаповская сельскохозяйственная школа, открытая в 1903 г., после революции продолжала существовать как Щаповский техникум, а затем в процессе реформирования структуры учебных и культурных учреждений превратилась в учебное хозяйство (Щаповский учхоз) при Тимирязевской сельскохозяйственной академии и в Подольскую школу животноводов (здание школы используется под культурно-просветительные учреждения района – Музей истории усадьбы Щапово, библиотеку и органный зал.

Недолгая деятельность Ильи Васильевича в Александрове, оставившего культурное наследство, поучила вместе с тем признание местных жителей – крестьян села Александрова – за его благотворительность. И. Ф. Токмаков, писавший о жизни и трудах последнего владельца имения, вскоре после его смерти отмечал, что “И. В. Щапов при своей жизни жертвовал много денег в различные благотворительные учреждения “от неизвестного”, для окрестного сельского населения он являлся всегда благодетелем во всех бедствиях и несчастьях”26. Подольский краевед В. А. Поцелуев нашел рассказы потомков этих крестьян. Местная жительница К. Т. Загурская вспоминала: “Щапов любил крестьян. Дарил многим деньги на житье. Помогал строить свои дома, чтобы жили в деревне. Если у кого гибла корова или лошадь, Щапов давал пострадавшим из своего личного двора корову или лошадь… Мой дед и прадед Артемьевы, уроженцы села Александрова-Щапова, работали у барина Щапова Ильи Васильевича. И был у моих дедов старый, ветхий дом с соломенной дырявой крышей. Как-то пошел мой дед к Щапову с просьбой дать железа на крышу. Дал Щапов деду железа, да еще прислал кровельщика, чтобы покрыть крышу и дал деду денег на расходы”27.

Новое название усадьбы Щапово закрепилось за новым поселком, выросшем в XX в. на территории усадьбы Ильи Васильевича и затем Сельскохозяйственной школы с их угодьями, жилыми, учебными и хозяйственными постройками и церковью. Деревня Александрово, где жили крестьяне, где находился колхоз, затем объединенный с учхозом-совхозом в Щаповское опытное хозяйство, как административная единица продолжает существовать.

До 1990-х гг. усадьба Щапова сохранялась как принадлежавший государству единый комплекс, но в 1990 – 2000-е гг. это единство было нарушено и памятники истории и архитектуры перешли в собственность или управление нескольких владельцев.

В 1992 г., когда наметилось сотрудничество с проживающими в Москве его родственниками – историками Щаповыми, директор “Агрофирмы Щапово” М. М. Бойнович выступил с инициативой создания в Щапове общества “Русская усадьба” с
целью ее сохранения и изучения ее истории. Так, “третья жизнь” Ильи Васильевича получила новое продолжение: в 1996 г. в связи со 150-летием со дня его рождения и 100-летием со дня смерти в усадьбе был открыт памятник, его родственниками была учреждена стипендия для двух лучших – ученика и ученицы – средней школы (в 2010 г. она была присуждена уже в 17-й раз), в 1998 г. по распоряжению главы Подольского района в здании бывшей Щаповской сельскохозяйственной школы был создан “Муниципальный музей истории усадьбы Щапово”. Был создан также кружевной класс.

Ныне поселок Щапово – крупный административный, производственный, культурный центр Подольского района. В нем расположены администрация Щаповского сельского поселения, включающего 18 сел, деревень и поселков, дирекция производственного предприятия – ООО “Щапово-агротехно”, храм Успения Пресвятой Богородицы с воскресной школой, Муниципальный музей истории усадьбы, Щаповский органный зал, Дом культуры, Школа искусств и другие учреждения. Усадьба Щапова является основой этого поселения. Избежавшая больших послереволюционных разрушений и сохранившая здания XVIII – начала XX в., систему прудов, парк она ныне является памятником истории и культуры, объектом культурного наследия муниципального значения и охраняется постановлением Министерства культуры Московской области.

Культурные ценности Щапова известны и туристам и экскурсантам, посещающим усадьбу и музей, и любителям музыки, приезжающим на органные концерты.